Кто-то может быть возразит и скажет, что есть немало авторов, кроме меня, которые умеют так красиво писать. Возможно. Красивых стихов на самом деле великое множество, а вот по-настоящему талантливых неимоверно мало. Яркий талант выражается в том, когда человек способен написать так, как до него никто еще не написал, сказать так, что его слово зазвучит в сердце каждого как родное, как будто это произведение существовало всегда и ты его уже раньше многожды слышал. Те же, кто достиг каких-то высот в области формального стихосложения, по моему мнению не поэты, а ремесленники, научившиеся грамотно писать неплохие стишки и не более. Именно их в дореволюционной России называли бумагомараками и шелкоперами, и таковых весьма неохотно в те времена печатали и издавали. Выражаясь словами Михаила Гуськова «поэзия ЂЂЂ это и архитектура, и строительство больших миров» и поэтому поэт не может быть оторван от мира людей по данному ему Богом таланту, ибо талант ЂЂЂ это дар от Бога и свой талант я посвящаю людям, невзирая на то друзья это или враги, потому что знаю, что слово, сказанное человеком через дар Божий, способно пробудить в сердце человека чувство любви и заставить отказаться от ложных правд и доказывания этому миру неуверенных истин; научить любить этот мир таким, как он есть, со всеми его правдами и неправдами; раскрыть человеку истину того, что мир не делится только на черное и белое, а есть еще в нем и оттенки, а есть еще и цветные краски, есть улыбка, есть радуга, есть солнце ясное и всё это достойно любви, всё, что в мире, с его былью и небылью, со всем хорошим и со всем плохим. Спасибо.
Моя творческая трансформация была связана с тем, что в 1997 г. во время выступления на ринге я получил серьезную травму: у меня было сильно повреждено колено и было сломано два ребра. С ребрами было попроще, а вот с коленом была довольно серьезная проблема, так что пришлось довольно долго лечиться. Мне пришлось оставить на время кикбоксинг и заняться профессиональной деятельностью переводчика согласно моей специальности, полученной в польском Университете (как ни ругают СССР, но в СССР была возможность получать высшее образование людям из социалистических стран и также советским людям учиться в соцстранах). Данная деятельность мною была почти полностью заброшена после проваленной с треском диссертации после окончания учебы. Вот именно тогда я загорелся идеей перевести «Слово о полку Игореве» с древнерусского и работа над переводом во многом преобразила структурно мое творческое мышление. Меня поразила поистине гениальная простота слова этого памятника древнерусской литературы и я неожиданно понял для себя принцип того, как вообще нужно писать. Надо сказать, что на тот период у меня в основном было больше переводов, нежели собственных произведений, а когда я постепенно подошел к становлению собственного стиля в 2005-ом году, мною был разожжен прощальный костер из собственных произведений, большинство из которых я сжег, как старую траву, чтобы дать возможность прорасти новым росткам. Можно сказать, что это послужило началом рождения польской русскоязычной поэзии, плоды которой были воплощены в жизнь в виде издания сборника «Мадонна облаков» в 2012 г., который едва выйдя в свет, уже полюбился многим. Может это произошло также потому, что сама Мадонна облаков помогла мне, которая в реальной жизни воплотилась в образе очаровательной земной женщины, моей возлюбленной и моей жены поэтессы Ирины Леви. Моя любовь к ней отразилась во всем, что было написано в этом сборнике.
Надо сказать, что желание писать стихи в моей жизни было связано с мечтами о какой-то запредельной и совершенно необыкновенной любви, что сформировалось в таинственный образ Мадонны облаков. Это было чистое, искреннее и нафантазированное мною чувство, выявленное на уровне подсознания и воплощенное в область эмоциональной сферы как нечто тонкое и едва уловимое, объединяющее с миром духовным. Разумеется, что это не имело ничего общего с физическим миром, а было чем-то вроде феноменальной идеи о возвышенной и прекрасной любви. В этот момент я посвящал множество стихов моей первой Музе: Мадонне облаков и Королеве Небес. Стихи это были во многом наивные и смешные, но именно они сформировали во мне тот духовный стержень, который явил меня в этой жизни как личность со своим индивидуальным мировоззрением и видением многих вещей. Единственно, что постепенно мне захотелось отказаться в творчестве от очень сложных и мало понятных людям стихов, научиться писать так просто, чтобы доходило до любого, даже не очень грамотного человека. Потребность в этом появилась в тот период, когда мне захотелось каким-то образом передать или популяризовать какие-то свои идеи и мысли об окружающем мире всем, кому это могло быть интересно. Я многое что делал в этом направлении, но мне, правда, мало что помогало, чтобы избавиться в своем творчестве от сложных форм и трудного для восприятия изложения мыслей.
Не могу сказать, что мне всё в этой стране не нравилось. Это совершенно не так. К примеру, мне очень нравилось, что почти в каждом киоске «Союзпечати» продавались польские газеты и журналы. Из польских газет это были «Trybuna ludu» и «Sztandar mlodych», а из польских журналов: «Ognik», «Gospodyni», «Kobieta i zycie», «Szpilki» и другие. Еще мне очень понравился международный пионерский лагерь «Артек», в который я получил путевку в связи с публикацией стихотворения о комсомоле в 1985 г. в видновской районной газете «Ленинец». А еще мне нравилось, что кусок хлеба в стране Советов стоил одну копейку и я считал это огромным достижением Советского Союза.
Писать стихи я начал с 12-и лет. Первые слабые попытки и пробы пера были на моем родном (и первом) польском языке, а мое русскоязычное творчество раскрылось примерно к 15-и годам (к концу 14-летнего возраста), когда моя мама привезла из Польши меня и мою сестру Юлию в СССР, в Москву, где я, собственно, и родился, и прожил часть моего грудного возраста, пока не был вывезен отцом на мою родную вотчину в Польшу (в моем грудном возрасте; мой отец женился на моей матери, работая в СССР как польский тележурналист). Возвращение к месту моего рождения было связано с трудными условиями проживания в то смутное для Республики Польша время. Писать на русском языке я начал прежде всего с подражаний и пародий на известных авторов. Получалось поначалу весьма коряво, я иногда неправильно расставлял слова в русском языке, как это было правильно в польском, но совершенно неприемлемо для русского. Потом я увлекся авангардистской поэзией и стал писать что-то в этом духе, так как в рамках авангардизма легче скрыть некоторые несуразности, связанные с влиянием моего первого польского. Могу сказать, что стихи мои на тот период были весьма сложные, вычурные и витиеватые, возможно, потому что я стремился написать что-то весьма необычное, а возможно, потому что я сам на тот период был весьма сложен и закомплексован. Разрядку находил, занимаясь восточными единоборствами: сначала я ходил в секцию боевого дзюдо, а потом на одном из юношеских соревнований, видя мой творческий подход к борьбе, выходящий за рамки стиля, мне предложили перейти в секцию джиткундо (Джит Кун-До), что меня особенно воодушевило, ведь основоположником и создателем этого стиля был сам Брюс Ли, большинство сыгранных ролей которого приходились на фильмы о любви, а не фильмы, посвященные восточным единоборствам. В переводе с китайского джиткундо означает «путь опережающего кулака». В отличие от большинства боевых искусств в джиткундо нет никакого определенного свода правил, характерных только для этого стиля, ни набора технических приемов, которые были бы свойственны исключительно джиткундо. В джиткундо я мог полностью себя проявить, весь свой творческий потенциал, а действие на опережение стало для меня главной составляющей при общении с враждебным по моему мнению для меня, как поляка, окружающим миром в стране Советов. Я боялся, что окружающие меня советские люди попытаются навязать мне свой, чуждый мне, образ жизни, неприемлемый для меня образ мышления, попытаются переделать меня в русского и по этой причине всякие надсадные попытки навязывания мне какого-то несвойственного для меня поведения я встречал в штыки, в связи с чем имел много конфликтов. Собственно, мои занятия восточными единоборствами помогали мне лучше отстаивать свое польское, но это не касалось только и не столько национального, сколько являлось способом в рамках этого польского отстаивать свою индивидуальность. При общении с людьми я сразу давал понять, что я вот такой, другим не буду, меня изменить невозможно, выхода нет. И это было довольно действенным, как является действенным и по сей день, поскольку принцип данного поведения отражает силу воли и силу духа.
На фото: моя сестра Юлия Церутти (Валевская) и я с моей книгой стихов
История создания моей книги -Мадонна облаков-
История создания моей книги -Мадонна облаков- (Валентин Валевский) / эссе и статьи / Стихи.ру - национальный сервер современной поэзии
Комментариев нет:
Отправить комментарий